В шестидесятые годы прошлого века домохозяйка Бетти, живущая в пригороде с идеальным газоном и белым забором, начинает замечать странные перемены в поведении мужа. Сначала это были затянувшиеся рабочие встречи, потом пропавшие из семейного бюджета деньги, а затем и чужие духи на его пиджаке. В мире, где женщины редко работали и полностью зависели от мужей, её открытие становится катастрофой. Бетти проходит через шок, отрицание и гнев, но в эпоху, когда развод считался позором, она вынуждена сохранять видимость счастливого брака, подавляя свои чувства и играя роль примерной жены на глазах у соседей и детей. Её история – это молчаливая борьба за достоинство в обществе, которое не даёт женщине права на голос.
Восьмидесятые приносят другую реальность – мир гламура, кокаина и бесконечных вечеринок, где светская львица Симона обнаруживает, что её богатый муж изменяет ей с её же лучшей подругой. В отличие от Бетти, Симона не собирается страдать молча – она использует свои связи, хитрость и финансовую независимость, чтобы отомстить. Её месть превращается в изощрённую игру, где она манипулирует обстоятельствами, чтобы публично унизить неверного супруга и разрушить его репутацию. Но в погоне за возмездием Симона обнаруживает, что стала частью того же циничного мира, который её предал, и её победа оказывается горькой.
В конце десятых годов нашего века адвокатесса Тейлор сталкивается с изменой в открытом браке, который она сама же и предложила. Будучи современной, прогрессивной женщиной, она считала, что их отношения построены на полной честности и свободе, пока не узнаёт, что муж нарушил все их договорённости. Её кризис носит не столько эмоциональный, сколько экзистенциальный характер – она вынуждена пересмотреть саму концепцию любви, верности и доверия в эпоху, где традиционные ценности смешались с новыми нормами. Тейлор пытается спасти отношения через терапию и диалог, но понимает, что некоторые раны не заживают, даже если ты обладаешь всей информацией и правами. Её история завершает трилогию, показывая, что несмотря на смену эпох и расширение свобод, боль предательства остаётся универсальной, заставляя каждое поколение заново искать ответы на вечные вопросы о верности и прощении.